Я еще некоторое время разглагольствовал перед Кайлом, а потом с нетерпением стал ждать его ответа. Я приближался к Земле. Если до Кайла не дойдет вся прелесть моего предложения, то в любую секунду экраны шлюпки начнут регистрировать излучение приближающихся боеголовок.

Кайл вернулся, и его ответ свелся к простому «нет».

Я попытался его убедить. Напомнил ему, как готовил себя к этому полету, как проводил долгие часы, работая с энцефалоскопом, воздвигая перекрестные сети условнорефлекторных защитных реакций, создавая шунтировочные цепи в виде приманки-псевдоличности, дабы оставить на свободе мое волевое эго. Я рассказал ему о гипнозе, действующем на подсознание, и об эластичной составляющей эго-комплекса…

С таким же успехом я мог бы и не утомлять свой язык.

— Я не понимаю этого телекинетического жаргона, Грантам, — резко оборвал меня Кайл. — Он отдает мистицизмом. Но что с вами сделали гоулы — это я понимаю достаточно хорошо. Мне очень жаль.

Я откинулся назад и, покусывая нижнюю губу, погрузился в очень нехорошие размышления о полковнике Аусаре Кайле. Потом несколько успокоился и принялся решать проблему, тяжким жерновом висевшую на шее.

На клавиатуре я набрал код навигационного архива и быстро просмотрел на справочном экране стандартный каталог, проверяя зону действия радаров, расположение радиомаяков, станций слежения, управляющих полей. Было похоже на то, что невидимая для радаров шлюпка размером с мою может, скорее всего, пробраться сквозь защитную сеть, если на борту ее окажется отважный пилот. А я, как человек, подозреваемый в шпионаже, вполне мог бы проявить отвагу.

И кроме того, у меня появилось несколько идей.

3

Пронзительный вой сигнализатора дистанциометра разорвал тишину. На какое-то безумное мгновение я было решил, что Кайл опередил меня, но потом сообразил, что это обычный вызов патруля ДРО note 1 .

— Зет четыре-ноль-два, я слышу пароль вашей системы «свой-чужой». Притормозите до 1,8 «g» и готовьтесь перейти на орбиту ожидания…

Экран зажужжал, по нему поползли координаты и инструкции. Скормив их автопилоту, я начал действовать по разработанному ранее плану. Патруль приближался. Я облизал пересохшие губы. Пришло время рискнуть.

Закрыл глаза, мысленно потянулся — так же, как делал это разум гоула, — и ощутил прикосновение разума офицера-связиста, который находился в сорока тысячах миль от меня, на борту патрульного корабля. Короткая суматоха схватки, а затем я продиктовал его разуму мои инструкции. Связист нажал нужные клавиши и произнес в микрофон:

— Отставить, Зет четыре-ноль-два! Продолжайте следовать старым курсом. В ноль девятнадцать секунд увеличьте скорость до планетарной для выхода в плотные слои атмосферы и посадки.

Я стер его воспоминания о том, что произошло, а разрывая контакт, уловил его запоздалое замешательство. Но я уже имел от ДРО разрешение на полет и стремительно приближался к атмосфере.

— Зет четыре-ноль-два, — затрещало в динамике связи. — Это планетарный контроль. Я принимаю вас в канал сорок три для входа в атмосферу и посадки.

Возникла длинная пауза. Потом в динамике загремело:

— Зет четыре-ноль-два, отмена разрешения ДРО на полет! Повторяю: разрешение отменяется! Аварийный курс измените на стандартный гиперболический, код девяносто восемь! Не пытайтесь войти в атмосферу. Повторяю: не пытайтесь войти в атмосферу!

Кайлу не потребовалось много времени, чтобы увидеть, что я проскочил сквозь внешнюю линию обороны. Отсрочка в несколько минут очень помогла бы мне. Я решил скосить под дурачка в надежде, что мне немного повезет.

— Планетарный контроль, это Зет четыре-ноль-два. Эй, парни, боюсь, я тут пропустил кое-что из того, что вы говорили. Я легко ранен и, похоже, дернул за ручку настройки приемника. Что вы там говорили после «канал сорок три…»?

— Четыре-ноль-два, убирайтесь оттуда! У вас нет разрешения на вход в атмосферу!

— Эй вы, шутники! Вы все перепутали! — запротестовал я. — У меня есть разрешение на весь полет — от начала до конца. Я получил его от ДРО…

Пришло время мне исчезнуть. Я заглушил все радиопередачи и ударил по рычагам управления, следуя по заранее рассчитанному противоракетному курсу. И опять мысленно потянулся…

Дежурный радарщик, который находился где-то в Тихом океане, в пятнадцати тысячах миль от меня, встал со стула, пересек тускло освещенную комнату и щелкнул выключателем. Экраны радаров погасли…

Целый час я скользил вниз по пологой траектории, отражая атаку за атакой. А потом от меня отстали, когда я уже несся над самой поверхностью океана несколькими милями юго-восточнее Ки-Уэст. Шлюпка жестко врезалась в воду. Пол встал вертикально, перевернулся, и ремни безопасности больно врезались в грудь.

Я дернул за рычаг и на некоторое время из-за головокружения потерял всякое представление, где верх, где низ, когда аварийная капсула глубоко под водой отделилась от тонущей шлюпки. А потом капсула наконец вынырнула и весело закачалась на волнах.

Теперь нужно было рискнуть и опять связаться с Кайлом — но, добровольно выдавая ему свое нынешнее местонахождение, я тем самым надеялся убедить его, что по-прежнему на нашей стороне. А кроме того, отчаянно нуждался в том, чтобы меня подобрали после приводнения. Я щелкнул по клавише передатчика.

— Это Зет четыре-ноль-два, — сказал я в микрофон. — У меня срочное сообщение для полковника Кайла из Аэрокосмической Разведки.

На экране появилось лицо Кайла.

— Кончайте бороться, Грантам, — прокаркал он. — Вы проскочили сквозь планетарную линию обороны. Бог знает, как вам это удалось. Я…

— Об этом позже, — резко остановил я его. — Как насчет того, чтобы теперь отозвать назад ваших сторожевых псов? И послать сюда кого-нибудь из ваших людей, чтобы подобрать меня, прежде чем я добавлю морскую болезнь к прочим болячкам.

— Мы засекли тебя, — прервал меня Кайл. — Бороться бесполезно, Грантам!

Я почувствовал, как на лбу выступили бисеринки холодного пота.

— Кайл, вы должны выслушать меня! — закричал я. — Я догадываюсь, что ваши ракеты уже летят ко мне. Отзовите их! У меня есть информация, благодаря которой мы можем выиграть войну…

— Мне очень жаль, Грантам, — сказал Кайл. — Даже если бы я мог рискнуть поверить вам, уже слишком поздно.

Вместо лица Кайла на экране появилось другое лицо.

— Мистер Грантам, я — генерал Тит. От имени вашей страны и от Президента лично — он, кстати, в курсе той трагической ситуации, в которой вы оказались, — я имею честь сообщить, что вы будете награждены Почетной медалью Конгресса — посмертно, разумеется, — за героическую попытку. И никоим образом вашу доблесть не умаляет ни то, что она потерпела неудачу, ни то, что вы на самом деле исполняли замысел нашего негуманоидного противника — путь даже по принуждению и против своей воли. Мистер Грантам, я салютую вам.

Рука генерала жестко взлетела к голове.

— Заткнитесь вы, напыщенный осел! — рявкнул я. — Я не шпион!

На экране вновь появился Кайл, вытеснив удивленное лицо генерала:

— Прощайте, Грантам. Постарайтесь понять…

Я щелкнул выключателем и сел, крепко вцепившись в ложе. После каждого покачивания аварийной капсулы мой желудок оказывался в районе горла, настойчиво просясь наружу. В запасе у меня было, наверное, где-то около пяти минут. Ракеты, скорее всего, летят с мыса Канаверал.

Я закрыл глаза, заставил себя расслабиться, мысленно потянулся…

И ощутил далекий берег, возбужденное жужжание мозгов людей, работающих в городах. Я проследовал вдоль линии берега, нашел ракетную базу, пронесся сквозь скопление разумов.

«Ракета легла на курс; лети хорошо, детка! Критическая точка… теперь прямо в цель».

Я ощупью пробрался в разум этого человека и нашел управляющие центры его мозга. Он быстро отвернулся от навигационного планшета, пошатываясь, подошел к приборной панели и с силой ударил по кнопке самоуничтожения ракеты.